![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Перенос из дайри
Я снова хочу во Флоренцию (но там +39 градусов), я снова скучаю по Медичи, я даже сериал время от времени порываюсь пересмотреть, но он ввергает меня в печаль. Такая хорошая задумка, такой хороший Дастин Хоффман – но вот блин, это же тот случай, когда реальная история намного круче фантазий сценариста!
Я хоть убей не понимаю, зачем нужно было переворачивать Козимо с ног на голову. Эка невидаль – жизнь ломает тонко чувствующую няшку, заставляет отрастить зубы и вести себя как прожженный политик и акула большого бизнеса! По-моему, вся прелесть Козимо Старого в том и состоит, что изначально прожженный политик и акула этого самого бизнеса вдруг начинает парадоксальным образом вести себя как тонко чувствующая няшка.
Трясется над каждой копейкой – и вбухивает 600 000 флоринов (несусветные деньжищи!) на искусство.
Хладнокровно устанавливает в городе фактически мафиозную диктатуру – и нянчится с художниками-поэтами-писателями как с детьми родными.
Давит конкурентов как тараканов (и добро бы только экономически) – и трепетно бдит, чтобы Донателло хорошо одевался, а то ж беда какая, добрые флорентийцы великого скульптора за бомжа принимают.
Глазом не моргнув, отправляет врагов в изгнание – и терпеливо сносит хамство-истерики всяких Липпи и Брунеллески, потому как «этих гениев нужно воспринимать так, словно они не из плоти сделаны, а сотканы из звездной пыли».
И так далее, и тому подобное.
И ведь что самое замечательное, Козимо во Флоренции не один такой. И Медичи не одни такие – они просто самые яркие. Какие инопланетяне обработали зомболучами флорентийских бизнес-акул, что в их акульих мозгах внезапно укрепилась мысль, что бабки – это еще далеко не все? И вообще, какая-такая магнитная аномалия шарахнула по Тоскане и ее окрестностям, что этот небольшой, в общем-то, кусок земли вдруг начинает плодить гениев как на конвейере – и так триста лет подряд? Флоренция – сумасшедший город, где все наоборот. Все структуры коррумпированы насквозь – а город процветает как не в себя. Официально считается республикой – но вся власть в руках одного человека. Этот человек официально никто и звать его никак, но почему-то все иностранные послы точно знают, в чей дом надо тарабаниться с дипломатической миссией. И власть свою этот человек спокойно передаст потом по наследству сыну-внуку-и-так-далее.
И все это будут знать, но при этом продолжат совершенно искренне считать (и гордиться этим!), что «у нас республика».
Ну, не хохма ли?
Самое смешное, что вот когда Медичи решат загнать этот очаровательный бардак в рамочки и официально назваться герцогами – вот тогда-то все и стухнет. Не сразу, конечно, ибо инерцию никто еще не отменял. Но стухнет. Флоренция при Козимо Старом и Флоренция при Козимо Первом – это две большие разницы. А на тот провинциальный бобруйск, которым она станет при Козимо Третьем, вообще без слез смотреть нельзя.
Но это все философский треп, а вообще я к чему: желаю написать простынь про Козимо Старого. И про папу его Джованни. И про Пьеро Подагрика. И про Лоренцо Великолепного и его любимого братца, и про дурака Пьеро Невезучего, и про умного лодыря папу Льва,и вообще где я стока времени возьму. Но вот про Джованни точно напишу, потому что могу внезапно маю час та натхнення. Тем более что с него все начиналось.
( Read more... )
Я снова хочу во Флоренцию (но там +39 градусов), я снова скучаю по Медичи, я даже сериал время от времени порываюсь пересмотреть, но он ввергает меня в печаль. Такая хорошая задумка, такой хороший Дастин Хоффман – но вот блин, это же тот случай, когда реальная история намного круче фантазий сценариста!
Я хоть убей не понимаю, зачем нужно было переворачивать Козимо с ног на голову. Эка невидаль – жизнь ломает тонко чувствующую няшку, заставляет отрастить зубы и вести себя как прожженный политик и акула большого бизнеса! По-моему, вся прелесть Козимо Старого в том и состоит, что изначально прожженный политик и акула этого самого бизнеса вдруг начинает парадоксальным образом вести себя как тонко чувствующая няшка.
Трясется над каждой копейкой – и вбухивает 600 000 флоринов (несусветные деньжищи!) на искусство.
Хладнокровно устанавливает в городе фактически мафиозную диктатуру – и нянчится с художниками-поэтами-писателями как с детьми родными.
Давит конкурентов как тараканов (и добро бы только экономически) – и трепетно бдит, чтобы Донателло хорошо одевался, а то ж беда какая, добрые флорентийцы великого скульптора за бомжа принимают.
Глазом не моргнув, отправляет врагов в изгнание – и терпеливо сносит хамство-истерики всяких Липпи и Брунеллески, потому как «этих гениев нужно воспринимать так, словно они не из плоти сделаны, а сотканы из звездной пыли».
И так далее, и тому подобное.
И ведь что самое замечательное, Козимо во Флоренции не один такой. И Медичи не одни такие – они просто самые яркие. Какие инопланетяне обработали зомболучами флорентийских бизнес-акул, что в их акульих мозгах внезапно укрепилась мысль, что бабки – это еще далеко не все? И вообще, какая-такая магнитная аномалия шарахнула по Тоскане и ее окрестностям, что этот небольшой, в общем-то, кусок земли вдруг начинает плодить гениев как на конвейере – и так триста лет подряд? Флоренция – сумасшедший город, где все наоборот. Все структуры коррумпированы насквозь – а город процветает как не в себя. Официально считается республикой – но вся власть в руках одного человека. Этот человек официально никто и звать его никак, но почему-то все иностранные послы точно знают, в чей дом надо тарабаниться с дипломатической миссией. И власть свою этот человек спокойно передаст потом по наследству сыну-внуку-и-так-далее.
И все это будут знать, но при этом продолжат совершенно искренне считать (и гордиться этим!), что «у нас республика».
Ну, не хохма ли?
Самое смешное, что вот когда Медичи решат загнать этот очаровательный бардак в рамочки и официально назваться герцогами – вот тогда-то все и стухнет. Не сразу, конечно, ибо инерцию никто еще не отменял. Но стухнет. Флоренция при Козимо Старом и Флоренция при Козимо Первом – это две большие разницы. А на тот провинциальный бобруйск, которым она станет при Козимо Третьем, вообще без слез смотреть нельзя.
Но это все философский треп, а вообще я к чему: желаю написать простынь про Козимо Старого. И про папу его Джованни. И про Пьеро Подагрика. И про Лоренцо Великолепного и его любимого братца, и про дурака Пьеро Невезучего, и про умного лодыря папу Льва,
( Read more... )
